Пацовский А.П.
Есть
страницы из памяти нашей,
Что
чем тоньше они и древней,
Тем становятся ближе и
краше,
Не тускнея за давностью
дней.
Двадцать лет - срок
довольно не малый;
Двадцать лет - от весны до
весны;
Двадцать лет, как на свете
не стало,
Той, кого не забыть мы должны!
Люди есть, кто всю жизнь прошагая,
По простой, не мощеной
земле,
По крупицам себя раздавая,
Ничего не оставят себе.
В жизни той были холод блокады,
Вой сирен и голодный
провал;
Хлеба только! Награды не
надо;
Надо только, чтоб город
стоял!
Расшатались и выпали зубы,
А ей двадцать лишь минуло
лет;
Посиневшие смолоду губы,
Навсегда изменили свой
цвет.
Слез её – на три жизни не хватит;
Трудно
было в войну и потом,
Но
закалки своей не утратит,
Кто
всегда поднимался с гудком
|
До
конца не оставит работу,
Хоть губителен с возрастом
труд,
И
последний, четвертый по счету,
Не
замеченный ею инсульт.
Отложилось
с девичества в сердце,
Что
спасение жизни в труде;
Не
хотелось ей быть иждивенцем,
Сохранив
уважение к себе.
Не
взирая на тяжесть болезней,
Всё
трудилась, СОБЕС не коря;
Не
почувствовав мизерность пенсий
Посреди
вакханалий ворья!
Не
дано нам узнать, к сожаленью,
Ей
наградою стал за терпение
Удивительно
легкий конец.
Напекла
пирогов, прибиралась;
Свои
вещи сложила в комод;
Может,
знала!.. и так извинялась,
За
свой быстрый и тихий уход.
Утомилась,
окончив уборку,
Отошла
ненадолго ко сну,
Завещав
напоследок потомкам,
Вместе
с правдою совесть свою!
|
